“Газпром” провел первые переговоры с Еврокомиссией с момента предъявления обвинений по антимонопольному делу. По данным “Коммерсанта”, компании принципиально удалось договориться с Брюсселем по пунктам, связанным с препятствованием перетокам газа. Но по обвинению в несправедливом ценообразовании консенсуса пока нет, и, говорят источники, “Газпром” опасается, что ЕК может директивно ввести для него новую формулу цены.

Зампред правления “Газпрома” Александр Медведев вчера провел первую встречу с еврокомиссаром по конкуренции Маргрете Вестагер, на которой обсуждалось антимонопольное дело против “Газпрома”. ЕК в конце апреля предъявила компании обвинения, и “Газпром” продолжает готовить ответ (срок предоставления Брюссель продлил до конца сентября). Стороны ведут и переговоры о заключении соглашения, которое позволило бы уладить дело без вынесения санкций со стороны регулятора — так завершается большинство антимонопольных дел ЕК.

Господин Медведев назвал встречу “продуктивной”, но отметил, что “предстоит еще много работы”. В частности, по его словам, “Газпром” не согласен с выводами Еврокомиссии о том, что компания завышала цены на рынках Европы: “Особенно в контексте того, что сейчас наши цены для европейских потребителей близки к рекордно низкому уровню”. Топ-менеджер заметил, что компания по-прежнему рассчитывает заключить с ЕК мировое соглашение. В ЕК вчера отказались от комментариев.

По словам источников, “Газпрому” действительно удалось принципиально уладить с регулятором два пункта обвинений из трех — по препятствованию перетокам газа на рынке ЕС и препятствованию появлению других источников поставок на рынках Болгарии и Польши. Как отмечалось, “Газпром” уже удалил из европейских контрактов пункты, которые могли быть истолкованы как помеха свободному перемещению газа (например, запрет реэкспорта). По данным издания, “Газпром” готов письменно зафиксировать в соглашении с ЕК отказ от такой практики.

Но, говорят источники, по самому существенному и одновременно самому неоднозначному обвинению ЕК, касающемуся ценообразования на газ, к согласию пока прийти не удалось. В Брюсселе считают, что привязанные к стоимости нефтепродуктовой корзины ценовые формулы, которые “Газпром” использует в Прибалтике, Польше и Болгарии, давали ему несправедливое преимущество перед потребителями. На этих рынках “Газпром” обладает монопольным положением, и там нет рыночных индикаторов, с которыми можно было бы сравнивать его цены. Если “Газпром” признают виновным по этому пункту, ему грозит не только штраф, но и предписания ЕК по поведению на рынке, и собеседники в монополии опасаются, что они могут означать фактически директивное ценообразование на базе некой “общей цены”. На данный момент, по словам источников, ЕК хотела бы повысить значение спотового рынка газа в ценообразовании “Газпрома” на изолированных рынках (сейчас в ряде его контрактов к споту уже привязана цена на 25% от общего объема поставок).

Глава Оксфордского института энергетических исследований Джонатан Стерн говорил, что Еврокомиссия, возможно, хочет, чтобы “Газпром” предлагал этим странам выбор между спотовым и нефтепродуктовым ценообразованием. “Вариантом была бы продажа базовых суточных объемов по нефтепродуктовой формуле, а газ сверх этого мог бы продаваться по спотовой индексации”,— предполагает Мария Белова из Vygon Consulting. По ее мнению, базой для индексации мог бы быть нидерландский хаб TTF либо некий “микс хабов”. Сейчас на европейском рынке, в том числе в контрактах “Газпрома”, привязанные к споту объемы по долгосрочным контрактам выбираются первыми, поскольку по ним установлен 100-процентнный уровень take-or-pay. Такая практика сложилась в том числе из-за того, что газ по нефтепродуктовой формуле долгое время был дороже спотового, и “Газпром” повышал привлекательность более дорогого газа, предоставляя возможность гибкого отбора. Но теперь эта логика не работает: газ по нефтепродуктовой формуле стоит в Европе порой дешевле, чем на спотовом рынке газа. Этот факт, по мнению собеседников, делает попытки ЕК создать на основе спотовых цен новый бенчмарк для газа в восточной части ЕС очень тяжелой задачей.